Женщина оказалась запертой в темной глухой комнате. Ключ отобрали. И стали подвергать жертву изощренным психологическим издевательствам. Есть ли у нее шанс выбраться из жуткого герметичного пространства? Как разорвать замкнутый круг? Ответ на этот вопрос предлагают карагандинцы. Любопытный эксперимент провели в театре имени Станиславского. Там поставили «Маленькую камерную пьесу» для узкого круга зрителей.
Узкого в том смысле, что спектакль рассчитан всего на 60 человек. Причем зрители сидят не как обычно в мягкий креслах амфитеатра. Их приглашают прямо на сцену. По этой причине еще на кассе при покупке билетов предупреждают, чтобы все приносили сменные туфли и обязательно переобувались. Люди рассаживаются на временно расставленные табуретки. И оказываются очень близки к артистам: буквально в шаге от действа. Подобного интима в карагандинском театре еще не было.
После премьеры режиссер и по совместительству исполнительница одной ролей Александра Большакова рассказывала, что раскручивала в своей постановке тему маленького человека. В пьесе австрийской писательницы Бригитты Швайгер сталкиваются два персонажа: уборщица ресторанного туалета и дама из высшего общества. Женщина со шваброй не выпускает расфуфыренную красотку на волю под тем предлогом, что та не заплатила за пользование уборной — оставила кошелек в пальто. По ходу пьесы она бросает клиентке: «А вы когда-нибудь заглядывали в лицо уборщице туалета?» И слышит надменный ответ: «Не имела такого удовольствия». И тут начинается: насмешки, унижения и даже рукоприкладство. Но в финале выясняется, что уборщица в действительности положительная героиня: пожалев светскую львицу, решила устроить ей нечто вроде сеанса психологической разгрузки. И что нельзя судить человека по одежке: может, он и бумажки за другими подбирает, а душа у него светлая.
Актрисы повторяли, что работа над спектаклем в корне переменила их отношение к обслуживающему персоналу. И теперь они стали более внимательными к тем же театральным техничкам, даже на премьеру «Маленькой камерной пьесы» пригласили каждую из них персонально. И техничкам, и другим зрителям пьеса понравилась. Об этом можно было заключить по количеству объятий, доставшихся обеим актрисам– Галине Турчиной и Александре Большаковой. Пьеса явно сблизила тех, кто играет, и тех, кто смотрит. Так что после аплодисментов хотелось подойти и лично излить на актрис свои чувства.
Тут поневоле начинаешь задумываться о персональном внимании к каждой личности. И видишь разыгранную историю несколько под другим углом, несколько эзотерическим. Ведь туалетная уборщица оказывается чрезвычайно непростой особой. Она не идет ни на какие компромиссы. Почему-то не соглашается взять вместо денег драгоценности или дорогостоящие аксессуары. Зачем-то учит даму, что нехорошо носить шкурку убитой лисы, потому что лисе, видите ли, было больно, когда в нее стреляли. Угрозы дамы ее почему-то абсолютно не пугают. И обещания больших денег в придачу к хорошей работе – нисколько не трогают. Уборщице как будто ничего от дамы не нужно. И это ставит в тупик не только ее жертву, но и зрителей. Зачем в таком случае насильно удерживать человека в неприятном месте? Уж очень много в пьесе несостыковок.
Техничка собирается оставить даму в туалете, переделанный из бункера времен войны, на всю ночь, а может быть и навсегда. Странно, но почему-то никто больше в этот бункер с унитазами по нужде не спускается. Помощи ждать неоткуда. Подозрительное получается помещение. Эффект усиливают декорации: белые предметы уборной будто парят в черном пространстве.
И кажется, что даме никогда не вырваться из замкнутого круга. Она пытается договориться, польстить, подкупить, запугать. Пробует дергать за разные ниточки, но ни одна из них не срабатывает: работница швабры и тряпки ничем не связана. Однако ситуация вдруг меняется, когда дама, пережив бурю самых разных эмоций, отбрасывает всю свою спесь, начинает искренне рыдать и в непосредственном душевном порыве прижимается к техничке. Этот миг взаимопонимания все решает. Когда пленнице удается построить отношения с хозяйкой замкнутого пространства, та сама отворяет ей дверь.
Символично, что уборщицу играет сама режиссер. Александра Большакова призналась, что, по ее мнению, ее героиня еще слабо поиздевалась над узницей клозета. Процесс очищения и сопряженный с ним катарсис получился неполным. «Если бы я эту пьесу поставила сегодня в Австрии, я бы ее догола раздела», — сказала режиссер.
— На первом плане тут история бытового садизма, — добавила Галина Турчина. — Когда нас какой-то незначительный человек куда-то не пропускает или когда нам чего-то в аптеке не дают. А второй план требует посмотреть друг другу в глаза, задуматься. Не прячьтесь за маску, откройте свое нутро!
Автор: Анастасия Машнина
